– Они пожрали друг друга... – услышал монах надтреснутый голос Чёрного Дракона. – Пожрали и сейчас гибнут, освобождая Мир от своей Силы... Она уходит за пределы Междумирья... В Пустоту... Смешавшись, мощь Огня и Тьмы создала нечто третье, безвредное для жизни...

Всё кончилось. Ещё пылали пожары и остывал раскалённый камень, но на востоке уже сгущались, застилая небо, облака пара, который прольётся дождём, остужая истерзанную бедствием землю и гася последние очаги пламени. Мрак и Огонь исчезли, словно их никогда и не было в Междумирье, канули в небытиё, оставив после себя лишь изглоданные и обезображенные пространства да воспоминания о случившемся в Мире Третьем в ночь на восьмое июля шесть тысяч триста первого года от его сотворения чудовищным катаклизмом, прекратившимся так же быстро, как весенняя гроза, и уничтожившим то, что несло Междумирью смерть.

...Где-то на западе Мидгарда, среди древних лесов, устилающих огромные дикие пространства от побережья океана до мёрзлой тундры на севере и степей на закате, в центре округлой долины поднимала вверх гранитное остриё скала. Камень рассекала едва заметная трещина, протянувшаяся от вершины до подножия, – узкая, в волосок, а то и меньше.

Некие силы, что подталкивали друг к другу две половины Врат Меж Мирами, завершили свою работу, длившуюся не одну тысячу лет. Щель исчезала, истончаясь, и вот плоские грани Врат соприкоснулись...

На какой-то миг скала вновь стала единым целым, но потом монолит вздрогнул, над долиной разнёсся треск разрушающегося камня, и взметнулось вверх облако пыли и гранитного крошева.

Врата Миров, дождавшись предопределённого часа, рухнули, навсегда отделив Мидгард от Мира Третьего. В середине травянистого поля, обнесённого стеной крутобоких сопок, остался лишь курган из каменных обломков; курган памяти о минувших эпохах...

В тёмном холодном зале Красного Замка Имирбьёрга их было девятеро. Пять тех, кто именовал себя людьми, двое воплощённых Духов, молодой медный дракон и тощий белый кот с рыжим пятном у хвоста. Сколько времени прошло с момента, когда две Силы, слившись в битве, превратили друг друга в Ничто, ни один из девятерых не знал. Все просто сидели и молчали, переживая вновь и вновь те страшные мгновения, что поставили мир на край пропасти. Торир с Видгаром опустили головы, словно во сне, Гуннар беззвучно сквернословил, проклиная день и час, когда ладья вадхеймского конунга наткнулась в Северном море на обломок его дракара, отец Целестин, обняв Сигню, истово молился, вознося к престолу Единого бессвязные благодарности. Локи, насупившись, смотрел на Трудхейм, который так и не показал, на что способна его Сила, а Гюллир ревниво поглядывал на разлегшегося на горячей спине Нидхёгга Синира.

Чёрный Дракон первым осмелился нарушить тишину.

– Всё разрешилось без нашего участия... Я не знаю, какая Сила вмешалась ныне в ход истории, но несомненно, что она принадлежала к непостижимым нами... Я не могу понять одного – отчего в день, когда Трудхейм показал мне грядущее, видение было столь ужасающим?.. Почему я видел картину разрушения Миров? Но ведь этого не произошло, и Силы Смерти покинули Междумирье. Значит, Чаша Сил и тот, кто послал мне это предвидение, ошибались? Или Силы, которые Вне Трёх Миров, действовали по своему разумению и собственным планам?.. Но это уже прошлое, посему не будем гадать и терзаться вопросами, на которые нет ответа...

– Он есть, нужно лишь отыскать его! – вдруг прогремел в зале новый голос. – На все вопросы в мире можно найти ответ!

Тень не тень, призрак не призрак, но нечто подобное духам-айфар пришло в Красный Замок. Среди потока лучей западной звезды, льющей холодный свет в его окна, стоял высокий, облачённый в белое с золотом человекоподобный силуэт. Меч и огромный рог у пояса, светлые волосы, серые глаза...

– Эйреми... – прошептала Сигню, узнавая.

– Да, это я, – прозвучало в ответ. – И я снова не сожалею о сделанном ради вас, смертные, не столь уж и давно, ибо зрю, что исполнили вы данное Силами предназначение. Примите же Трудхейм и возвращайтесь в свой мир. Вы искупили мою вину перед Созидателями Миров и Единым, хотя, может быть, и не до конца представляете как...

Эйреми Владыка обратил взор на Нидхёгга, который поднялся и сейчас стоял, широко расставив когтистые лапы, словно боясь пошатнуться и упасть.

– А ты, Чёрный Дракон, волен испросить у наследника Аталгарда желаемое и уйти. Тебе позволено это.

Дух-Созидатель отступил назад и чуть поклонился всем присутствующим.

– Я последний раз говорю со смертными Мидгарда, – сказал он. – Более не ждите Эйреми, он уходит, уступая место той Силе, что наполняет в эти годы ваш мир. Надеюсь, что те, кому должно, поступят так же. Прощайте...

Тень мелькнула и растворилась в сиянии западного светила.

Нидхёгг долго молчал, а затем, изогнув шею, обратился к Видгару:

– К чему медлить? Сейчас ночь, и опасность Трём Мирам уже не грозит... Да, конечно, Междумирье изменило этой ночью свой облик, и я вижу, как воды Мёртвых Морей заполняют то пространство, что некогда именовалось Огненными Болотами, как сгинули в Огне леса на западе края Трёх Рек... Альвхейм сейчас уже далеко не тот, каким был до дня, когда пробудился Нидавеллир, но у альвов достаточно Силы, чтобы возродить к жизни свои кущи. Пускай огромные земли на юге стали непригодными к жизни, но я уверен, что Междумирье быстро залечит свои раны и Сила Нидхёгга для этого не понадобится... Отпусти меня, смертный...

Действуя скорее по наитию, нежели используя твёрдое знание, Видгар вынул меч и, подойдя к Трудхейму, чёткой тенью выделявшемуся на фоне окна, опустил его остриё в воду. Сила облекла его в свет, Чаша зардела золотым, и, наконец, клинок, напитавшись Силой Трудхейма, запламенел. По лезвию пробежали красные искры, сталь меча полыхнула синевой, и, подняв оружие перед собой, человек взглянул на Великого Духа.

– Где ты хочешь найти свой новый дом, скажи?

– Мне всё равно, – раздался бас Нидхёгга. – Выбери сам!

Видгар коснулся левой рукой Трудхейма, недолго постоял с серьёзным выражением на лице, а потом неожиданно размахнулся и ударил мечом по каменной стене зала...

– Интересно... – буркнул пристально наблюдавший за ним Локи. – Очень интересно!..

Дуга, описанная в воздухе остриём клинка, засветилась в воздухе розовым, упавшие с железа водяные брызги обратились в неслыханной красы пятна огня, разъедающие гранит Красного Замка, и, наконец, камень расступился, образовав высокую полукруглую арку, за которой простёрся новый мир...

Проход выводил в каменистую, освещённую низко стоящей оранжевой звездой долину, за которой виднелись зубцы гор со снежными шлемами на вершинах. Бурная речка перекатывалась через многочисленные пороги, её берега, заросшие густым зелёным кустарником, были сложены из бурого камня, покрытого влажным от брызг мхом...

– На Норвегию немного похоже... – зачарованно глядя в проход меж мирами, произнёс Торир.

– Пусть так, – согласился Нидхёгг и неожиданно повернулся к Гюллиру: – Эй, драконыш, пойдём со мной! Ты не будешь об этом жалеть!

Гюллир, оторопев, аж присел на задние лапы и обвёл взглядом людей. Он не хотел их покидать.

– Иди! – подбодрил его Видгар. – С нами, в Мидгард, тебе всё равно нельзя, а оставаться в Междумирье ты не захочешь, я полагаю! Удачи тебе, Гюллир!

Внезапно решившись, медный дракон нырнул в начавшую сужаться арку и догнал Нидхёгга, уже шествовавшего по камням своего мира. А когда щель начала затягиваться туманной плёнкой, Нидхёгг обернулся к людям, и ветер донёс его слова:

– Прощайте! А впрочем, нет – до свидания! Трудхейм у вас, а Видгар знает, где меня найти...

И перед глазами отца Целестина и остальных вновь воздвиглась тёмная каменная плита.

– Ой, Синир! – воскликнула Сигню. – Он... Он ушёл с ними!

Монах вздохнул и погладил девушку по голове.